Авторизация:




социальная фантастика

Лукьяненко Сергей
Спектр
   «Расскажи историю, странник…» Такова странная цена, которую надлежит заплатить таинственному «ключнику» за пропуск через Врата – межпланетные порталы, через которые проходят туристы и искатели приключений, сбежавшие из дома подростки и усталые отцы семейств, скрывающиеся от закона преступники и нанятые для возвращения беглецов охотники. Сколько Врат предстоит пройти лучшему из земных охотников, пытающемуся найти бесследно исчезнувшую девчонку? Из мира – в мир! От планеты – к планете. От истории – к истории!

Мартин Джордж
Дикие карты
   Земля становится полигоном, где одна из противоборствующих партий, которые владычествуют в Галактике, проводит испытание нового генного вируса. Представитель другой партии, Тахион, пытается предотвратить эксперимент, последствия которого непредсказуемы. Ему это не удается, и на Земле разражается планетарная катастрофа, в результате которой часть населения гибнет, а оставшиеся делаются или тузами — обладателями сверхчеловеческих способностей, сохранившими прежний облик, или джокерами — сверхлюдьми, изуродованными физически. Перевод: Н. Ибрагимова, Е. Монахова, И. Тетерина

Глуховский Дмитрий Алексеевич
Будущее
   Чем готов рискнуть человек, ради цели — жить вечно? В весьма недалёком будущем учёные сделали открытия которые позволяют людям оставаться вечно молодыми. О смерти можно забыть насовсем, потому как они не умрут никогда. Добро пожаловать в будущее. В фантастический мир, населённый вечно молодыми, здоровыми и очень счастливыми людьми. Но останутся они такими же как их предшественники? Нужны ли дети если за них придется жертвовать своим бессмертием? Зачем нужна семья тем, кто не в состоянии зачать детей? И нужна ли душа тем людям, чьи тела не стареют? Роман-утопия «Будущее» — первая после пятилетнего перерыва книга Дмитрия Глуховского, автора апокалиптического романа «Метро 2033» и триллера «Сумерки». Эти две книги российского писателя переведены на десятки иностранных языков и продаются миллионными тиражами. Но ни одна из них не захватывает так, как «Будущее».

Войнович Владимир
Москва 2042
   «Москва 2042» – сатирический роман-антиутопия, веселая пародия, действие которой происходит в будущем, в середине XXI века, в обезумевшем «марксистском» мире. Герой романа – писатель-эмигрант – неожиданно получает возможность полететь в Москву 2042 года и в результате оказывается действующим лицом и организатором новой революции… 2042 год еще далеко, но кто знает, а вдруг Войнович все угадал?

Прокопович Евгения
Вершина мира. Книга вторая
   

Дяченко Марина
Долина совести
   Герой нового романа Марины и Сергея Дяченко обаятелен и, без сомнения, талантлив. Друзья не мыслят себя без него. Мама души в нем не чает. Женщины стоят у него под окнами. У всеобщей любви есть лишь одна темная сторона – всякий, кто встретится на его пути, рискует жизнью. Кто сумеет без потерь пересечь Долину Совести?

Колпаков Александр
Гриада
   Научно-фантастический роман о межзвездном полете к центру Галактики, о знакомстве с жителями иных миров

Сорокин Владимир
23000
   «23000» – это заключительный роман ледяной трилогии, начатой романами «Лед» и «Путь Бро». Трилогии про Братство света, постоянно находящегося в поисках своих новых соратников.

Пелевин Виктор Олегович
Омон Ра
   Была в 1980-х такая карикатура: титанический батон колбасы улетает в космос, оставляя за собой огненный след. Несколько лет подряд её перепечатывали десятки газет — что очень чётко характеризует настроения, царившие в обществе. Эту карикатуру стоило бы поставить на обложку повести Виктора Пелевина «Омон Ра», первого крупного произведения писателя, которое было напечатано отдельным изданием. «Интерпресскон» — одна из первых наград, полученных Виктором Пелевиным. Любителям фантастики есть чем гордиться: разглядели незаурядный талант молодого автора, когда широкая литературная общественность только начинала к нему присматриваться. В начале девяностых Пелевин чётко отрефлексировал ситуацию и использовал два мощных рычага, к которым по сей день охотно обращаются популисты: во-первых, враждебность и недоверие обывателя ко всяким интеллектуалам и интеллектуальной работе, во-вторых — инстинктивное отвращение читателя к натужному пафосу, всегда окружавшему «выдающиеся достижения советских учёных». Многие критики и журналисты заговорят о Пелевине как о «барометре эпохи» значительно позже, но уже два десятилетия назад Виктор Олегович отличался неким сверхъестественным чутьём. Безногие космонавты, живая наживка многоступенчатой космической ракеты, астральные двойники, маги из «Анэнербе» — сегодня об этом можно услышать, включив любой из федеральных каналов. Потребитель медиаконтента давно научился определять, когда ему начинают вешать лапшу на уши, и даже получать от этого удовольствие. Во времена, когда писался «Омон Ра», каждая такая мистификация вызывала шок, болезненную реакцию — грех было не засеять эту обильно удобренную почву семенами постмодерна. В «Омоне Ра» он не столько цинично глумится над нашей пилотируемой космонавтикой, как сгоряча решили некоторые простодушные фэны, сколько обыгрывает клише «разоблачительных» статей только-только нарождающейся российской «жёлтой» прессы, жонглирует штампами и доводит до абсурда болезненные фантазии «акул пера».

Рот Вероника
Дивергент
    Беатрис [Трис] Приор достигла роковых шестнадцати лет — возраста, в котором подростки дистопичного Чикаго Вероники Рот обязаны выбрать одну из пяти фракций и присоединиться к ней на всю оставшуюся жизнь. Каждая фракция представляет определенное качество: Искренность, Отречение, Бесстрашие, Дружелюбие и Эрудиция. К своему собственному удивлению, а также к удивлению ее семьи, принадлежащей Отречению, Беатрис выбирает путь Бесстрашия, путь отваги. Ее выбор подвергается сложным и жестоким испытаниям обряда посвящения, способным раскрыть ее тайну, которая может грозить смертельной опасностью. В трилогии Вероники Рот «Дивергент» удивительные приключения любви и верности раскрываются в самых невероятных и сложных условиях.

Стругацкий Аркадий
Град обреченный
   Аннотация отсутствует.

Громов Александр
Феодал
   Это – Плоскость. Бесконечная, враждебная человеку пустыня другого мира со своими правилами и физическими законами, наполненная смертельно опасными феноменами и причудливыми животными. Слабых она ломает и уничтожает, сильных ожесточает и делает еще сильнее. Люди, заброшенные сюда судьбой, могут выжить только под руководством феодала – человека, способного прокладывать безопасные маршруты от оазиса к оазису, способного добывать необходимые поселенцам предметы, способного постоянно обманывать саму смерть. Феодал Фома привык к сложившемуся жизненному укладу и не ожидал перемен. Однако на границах его территорий возникла новая угроза. Очередной пришелец с Земли, объявив себя королем, бросил вызов всем окрестным феодалам. Оказывается, даже в экстремальных условиях Плоскости можно вести феодальные войны…

Стругацкий Аркадий Натанович
Стажёры
   О том, что братья Стругацкие первыми ввели в советскую литературную утопию живого человека, не писал только ленивый. Собственно писатели и не скрывали свои приоритеты — достаточно почитать их письма и дневники пятидесятых-шестидесятых годов. Но верно и обратное: мир «Стажеров», «Пути на Амальтею», «Полдня XXII век» и других повестей небезызвестного цикла при всём своём совершенстве и глубокой внутренней отлаженности изначально заточен именно под живых людей. Утопия Ивана Антоновича Ефремова вызывает благоговение, но она холодна, чужда нам, как разумный Океан планеты Солярис. Азартом жизнь наполняет несовершенство, неполнота, требующая заполнения. В мире, где нерешёнными остались только некоторые глобальные задачи, балом правит скука. У Стругацких всё иначе. Хотя в «Стажёрах» мы не встретим голода, войн и тайных посланий тамплиеров, здесь есть интрига, огонь, загадка. Рядом с героями Стругацких хочется жить и работать — причём хочется не какому-то абстрактному титану духа, гармонично развитому атлету с IQ под 200, а обыкновенному современному читателю без сверхспособностей. Герои Стругацких не вызывают у нас комплекса неполноценности. Путешествие по Солнечной системе вместе с Юрковским и Быковым, Крутиковым и Жилиным затягивает именно потому, что все эти персонажи непрерывно совершенствуются, учатся и учат, совершают ошибки, мелкие и крупные и по мере сил исправляют их. Это сближает нас с ними, даёт чувство сопричастности героям — ну а мир не отторгает размечтавшегося читателя как чужеродное тело, а охотно принимает в свои объятия. «Стажёры» Стругацких — одна из немногих книг, которые объединяют поколения и социальные группы в желании построить такой мир, какой описан на её страницах. За последние пятьдесят лет на советском и постсоветском пространстве не появилось ни одного текста, хоть близко сравнимого по этому критерию с «полуденным» циклом Стругацких. И, положа руку на сердце, кому из российских фантастов по плечу такая задача?…

Чапек Карел
Война с саламандрами
   Вершиной творчества Чапека считается роман «Война с саламандрами» — политическая антифашистская сатира, во многом предвосхищающая «1984» Джорджа Оруэлла. Впервые произведение было опубликовано в 1936 году. Социально-фантастический роман, события которого развертываются в масштабах всего человечества. Это произведение о судьбе человеческого рода, существование которого поставлено на карту. Мир саламандр оказывается подобием мира людей. Столкновение этих миров приводит к смертельной опасности для всего человечества…

Коллин Дэни, Коллин Эйтан
Вне корпорации
   Узнав о своей неизлечимой болезни, Джастин Корд, один из богатейших людей Америки, решился на криозаморозку. В специальной капсуле с соблюдением строжайшей тайны его поместили в заброшенную шахту. Спустя триста лет Корда обнаружили, оживили, омолодили, а заодно избавили от смертельной болезни. Он мгновенно стал самым знаменитым во Вселенной и к тому же невероятно богатым. Джастин любит и любим, у него есть друзья, он живет в роскошном доме и наслаждается достижениями науки и техники нового мира. Но со временем он понимает, что люди, сумевшие решить проблему старения и добиться абсолютного здоровья, едва появившись на свет, уже зависимы, им не дано распоряжаться своей судьбой, за них все решает система, в которую они инкорпорированы. И лишь единицы понимают, к чему это может привести…

Марсов Андрей Васильевич
Любовь в тумане будущего
   Повесть-антиутопия петербургского писателя Андрея Марсова «Любовь в тумане будущего», впервые опубликованная за средства автора в 1924 году, вышла в то время отдельным изданием с подзаголовком «История одного романа в 4560 году». Благодаря тому что сам Андрей Васильевич, сын действительного статского советника императорской России, на протяжении многих лет вёл личный дневник, можно узнать, что к написанию этой повести его подтолкнула влюбленность в известную балерину Мариинского театра Елену Люком. Своим изображением далёкого будущего антиутопия «Любовь в тумане будущего» в какой-то мере перекликается с повестью Евгения Замятина «Мы» изданной в том же 1924 году. Например Марсов озвучивает теорию о невозможности личного счастья в строго регламентированном тоталитарном социалистическом обществе. Однако если модель государства описанная Замятиным полностью абстракта, то в мире Андрея Марсова вполне отчётливо упоминается Россия, как часть мирового сообщества — Совета Мирового Разума. В этом мире всё повергается контролю: мысли, эмоции, рождение и даже смерть…

Стругацкий Аркадий Натанович
Хищные вещи века
   Общество, где базовые потребности удовлетворены полностью, а других не возникло, скорее всего, не пойдёт по пути совершенствования. Для наслаждения жизнью, оказывается, необходимо разрушение — от уничтожения созданных ранее произведений искусства до саморазрушения с помощью «слега»: прибора, дающего наркотические ощущения. А быстрого и надёжного рецепта того, как вернуть людям вкус к жизни, попросту нет… Каждый читатель вольно или невольно примеряет описанные в антиутопиях ситуации на себя и окружающий мир. Редко кто читает подобные книги совсем уж отстранённо, с холодным любопытством исследователя. Количество написанных, прочитанных и осознанных антиутопий уже вполне позволяет смотреть на реальность как на один из вариантов состоявшегося будущего. Что у нас, к примеру, в России? Войны вроде как нет (по крайней мере так говорят: ну хорошо — нет войны с внешним врагом). Рабочие олигархов на завтрак не кушают (что до обратного — точных данных нет, но тоже вроде как не в тренде). Книги если и жгут, то чаще всего где-нибудь на заднем дворе библиотек и украдкой — не из идеологических соображений, а просто за ненадобностью. Детей на органы в массовом порядке не разбирают. Даже супермашина никого в компакт-диски не превращает… Вроде как жить можно. А если посмотреть на мир в целом?

Стивенсон Нил
Анафем
    Новый шедевр интеллектуальной прозы от автора «Криптономикона» и «Барочного цикла». Роман, который «Таймс» назвала великолепной, масштабной работой, дающей пищу и уму, и воображению. Мир, в котором что-то случилось — и Земля, которую теперь называют Арбом, вернулась к средневековью. Теперь ученые, однажды уже принесшие человечеству ужасное зло, становятся монахами, а сама наука полностью отделяется от повседневной жизни. Фраа Эразмас — молодой монах-инак из обители (теперь их называют концентами) светителя Эдхара — прибежища математиков, философов и ученых, защищенного от соблазнов и злодейств внешнего, светского мира — экстрамуроса — толстыми монастырскими стенами. Но раз в десять лет наступает аперт — день, когда монахам-ученым разрешается выйти за ворота обители, а любопытствующим мирянам — войти внутрь. И однажды в день аперт приходит беда. Беда, ставящая мир на грань катастрофы. Беда, которую возможно будет предотвратить лишь совместными усилиями инаков и экстов...

Стругацкий Аркадий Натанович
Волны гасят ветер
   По сути, братья Стругацкие начинают эту повесть с той точки, на которой остановился в романе «Конец детства» Артур Кларк. Большое откровение свершилось: человечество наконец осознало, что люди по природе своей не равны и лишь ничтожно малая их часть способна к резкому эволюционному скачку. Правда, в отличие от Кларка, Стругацких интересуют не цели сверхцивилизации, инициировавшей это расслоение, а реакция человечества: «главное на Земле». Реакция, что называется, предсказуемая: упадок, депрессия, едва ли не массовый суицид… Самое любопытное, что пока «ужасными чудесами» землян время от времени попугивали только Странники, это всерьёз беспокоило лишь нескольких чудаков вроде Горбовского да параноиков типа Сикорски. Но стоило сверхчеловекам завестись среди людей, это стало болезненным ударом по самолюбию всего вида. Вызревшая в недрах человечества сверхцивилизация люденов лишила хомо сапиенса надежды. Земляне со всеми их биотехнологиями, звездолётами «Призраками», Большим Всепланетным Информаторием и прогрессорской миссией внезапно оказались пережитком прошлого. Как в известном анекдоте про золотую рыбку: «Хочу, чтобы у меня всё было!» — «Поздравляю, мужик, у тебя всё было». Увы, такова цена любого прогресса — к звёздам всегда прорываются единицы. И хорошо ещё, если остальным удалось сделать свой вклад в эту победу — наградой для них становится чувство сопричастности. Если же нет — пиши пропало и заказывай деревянный макинтош… В книге «Волны гасят ветер» братья Стругацкие описывают далеко не самый пессимистический сценарий развития ситуации. Несмотря на отделение люденов от остального человечества, у хомо сапиенса остался шанс когда-нибудь достигнуть уровня легендарных Странников естественным путём, потихоньку развивая свои способности и совершенствуя технику. Но вот сколько миллиардов лет на это понадобится, можно только гадать.

Стругацкий Аркадий
Обитаемый остров (трилогия о Максиме Каммерере. Книга 1)
   Это окончательный вариант романа, в редакции Бориса Стругацкого 1992 г. В некотором смысле он же – первоначальный. Восстановлены сокращения и исправления, внесенные при первой публикации.








наверх